| Главная » Статьи » Персоналии » Российские композиторы |
Михал-Клеофас Огинский
 Михал-Клеофас Огинский (1765-1833) по роду своих занятий был дипломатом и политическим деятелем, но с ранней юности увлекался музыкой, прекрасно играл на многих музыкальных инструментах, особенно хорошо на фортепиано, скрипке, арфе и виолончели, сам сочинял полонезы, романсы, песни, оперы. Полонезы Огинского - известного дипломата и популярного композитора - в начале XIX века звучали на петербургских балах, а венские, берлинские, лейпцигские и другие издания его произведений пользовались большой популярностью за границей. Родился Михал-Клеофас 25 сентября 1765 года в имении Гузове под Варшавой, но сам подтверждал белорусское, или как тогда говорили, литвинское происхождение своего рода. Семья Михала-Клеофаса принадлежала к высшим аристократическим кругам. Его отец Анджей Огинский (1740-1787) был сенатором и послом Речи Посполитой в Петербурге, Вене и Берлине, а родился в имении Тадулино под Витебском. И это было не случайно, потому что Витебщина со второй половины XVII и на протяжение всего XVIII века была одним из центров проживания представителей рода Огинских, которые в то время по своему благосостоянию и влиянию на политическую жизнь Речи Посполитой могли сравниться только с князьями Радзивиллами. Когда Михалу-Клеофасу было 7 лет, его отца назначили чрезвычайным послом Речи Посполитой в Вене, и семья переехала туда. Однако уже через год мать вместе с мальчиком вернулась в Гузов и с этого времени началось его систематическое обучение. Вместе с французом-гувернером он изучал иностранные языки, гуманитарные и точные науки. Для занятий музыкой к Михалу-Клеофасу был приглашен тогда еще молодой 16-летний уроженец Беларуси, а в будущем крупнейший композитор Осип Козловский, который обучал мальчика игре на клавире и скрипке, а также теории, истории музыки и композиции. Вместе с Козловским Михал-Клеофас посещал в Слониме резиденцию своего более старшего по возрасту родственника известного мецената, композитора, скрипача, арфиста и кларнетиста Михала-Казимира Огинского. Эти визиты оказали на юношу большое впечатление и укрепили склонность к музыке. Получив прекрасное домашнее образование и продолжив его в Варшаве изучением математики, каллиграфии, романских языков и творчества античных писателей, уже в возрасте 19 лет Михал-Клеофас Огинский сделал блестящую политическую карьеру - стал депутатом сейма. Позднее он был назначен государственным казначеем -великим подскарбием Великого Княжества Литовского (ВКЛ). В возрасте 23 лет он удостаивается ордена Белого Орла. Когда внутренняя и внешняя политика Речи Посполитой особенно осложняются, Михал-Клеофас становится дипломатом и в 1790 году по поручению короля в качестве чрезвычайного посланника выехал в Голландию, а затем со специальным дипломатическим заданием - в Лондон. Интересно, что приехав в Лондон и открыв утренние газеты, Михал-Клеофас прочитал следующее: «Граф М.К.Огинский, направленный королем Польской республики с особо важной миссией в Лондон, по пути из Кале в Дувр попал с семьей в кораблекрушение. Спастись никому не удалось». Это была первая легенда подобного рода об Огинском, потом он еще не один раз прочитает в газетах о своей смерти. Наиболее распространенной версией его гибели станет та, что композитор застрелился из-за несчастной любви на балу в то время, когда оркестр исполнял его знаменитый полонез «Прощание с Родиной». В Париже даже выйдет альбом полонезов Огинского, на обложке которого будет нарисован композитор с приставленным к виску пистолетом и беззаботной парой танцоров рядом. «Ничего так не удивляло и не потешало меня, - писал позднее Михал-Клеофас, - как этот экземпляр». В Германии же его полонез был издан под сенсационным названием «Полонез смерти». Однако все это еще будет впереди, а пока постепенно главные интересы Михала-Клеофаса концентрируются на музыке и истории. Вернувшись из дипломатических путешествий, он создает свой первый полонез. Позднее он об этом писал: «Осенью 1792 года я создал, точнее сказать, сымпровизировал этот полонез в Варшаве, когда впервые испытал чувство, вызванное любовью, которое продолжалось недолго. Чувство было тихое, спокойное и счастливое (...) Мой второй полонез привлек больше внимания. Знатоки предсказывали, что я произведу реформу, развивая модуляцию в полонезах, которые в нашей стране популярны лишь как светские танцы, что в полонезах можно сохранить национальный характер, воплощая в них певучесть, выразительность, вкус и чувство». В марте 1794 года в Речи Посполитой началось восстание, которым руководил Тадеуш Костюшко. Граф Михал-Клеофас Огинский - горячий его сторонник. Он был избран в Национальный Совет, на одном из заседаний которого он заявил: «Отдаю на благо Родины свои имущество, труд и жизнь». На свои средства он сформировал большой вооруженный отряд, которым сам и командовал. Старинный герб Огинских он заменил щитом с девизом: «Свобода. Стойкость. Независимость». В одном из писем жене - Изабелле Огинской - он просил ее быть бережливой, поскольку деньги нужны для восстания, для содержания отряда. Письмо он адресовал не «княгине», а «гражданке». Себя называл гражданином и солдатом революции. Михал-Клеофас был начальником повстанцев Вилкомирского, Свенцянского и Браславского уездов. С тысячей кавалеристов и полутора тысячами пехотинцев он напал на Динабургскую крепость. Однако нападение не удалось. В это время востребованными оказываются не только ум и храбрость Огинского, но и его искусство. «Для своего отряда я написал марш на свои слова. Этот марш с того времени исполняли и многие другие поляки. Я писал также военные патриотические песни, имевшие успех среди товарищей по оружию, возбуждавшие героизм, энергию и энтузиазм», - писал позднее Михал-Клеофас. Самоотверженные и трагические дни восстания завершились в ноябре 1794 года. Генерал Костюшко был тяжело ранен, почти всё Великое Княжество Литовское включено в состав Российской империи, только небольшая часть земель за Неманом досталась Прусскому королевству. Тайная полиция Габсбургов начала пристально следить за Огинским, взявшим другую фамилию. Вместе с женой он был вынужден эмигрировать в Италию. Некоторое время он прятался в Риме. Прибыв в Неаполь, в первый же вечер он пошел в оперный театр Сан Карло - куда же еще?! Там из-за своей близорукости он не заметил в толпе зрителей русского посла, с которым был знаком. Посол узнал князя, и, зная, что ему придется сообщить о местоположении Огинского русской императрице, через третьих лиц предупредил его о грозящей опасности. Огинский уехал в Константинополь, потом на его пути - Париж, Гамбург, Венеция и Варшава. Он по-прежнему думал о возрождении своей Родины, о восстановлении ВКЛ и рассчитывал на помощь в этом Наполеона Бонапарта, в честь которого даже написал оперу «Зелис и Валькур, или Бонапарт в Каире». Возвращение на Родину оказалось возможным только после амнистии, последовавшей в 1802 году. Михалу-Клеофасу была даже возвращена большая часть поместий. В 1810 году дворянство Виленской и Гродненской губерний решило направить к царю представителя для совещания по экономическим и административным делам края. Этим представителем был избран Михал-Клеофас Огинский. Эту кандидатуру поддержал и генерал-губернатор Михаил Илларионович Кутузов. По его мнению, князь Огинский был достоин императорской милости, несмотря на то, что по образу своих мыслей раньше и являлся врагом России. Император Александр I в июне 1810 года принял Огинского и позже назначил его своим тайным советником и сенатором. Михал-Клеофас вошел в высшие круги русской знати. В Петербурге его, известного политического деятеля, дипломата и популярного композитора, желали видеть в аристократических салонах. Здесь же он встретил и своего бывшего учителя музыки Осипа Козловского, который теперь был руководителем музыкальной жизни не только царского двора, но и всей столицы. (Осип Козловский сочинил музыку праздничного полонеза с хором «Гром победы, раздавайся» на торжество, данное князем Потемкиным в честь Екатерины II в Таврическом дворце. Это произведение вскоре стало гимном Российской империи). Сразу после возращения из эмиграции Михал-Клеофас поселился в имении Залесье недалеко от Сморгони, расположенном на половине пути из Минска в Вильно. Здесь он жил на протяжение 20 лет и превратил свое имение в настоящий культурный центр, жизнь которого была насыщена музыкальными событиями. В Залесье Михал-Клеофас построил новый дворец в классическом стиле по проекту профессора архитектуры Виленского университета Михаила Шульца и разбил парк с оранжереей. Современники называли Залесье «Северными Афинами». Из Петербурга сюда приезжал Осип Козловский, а также многочисленные музыканты и исполнители. Здесь бывали и поэты, писатели, а также ученые Виленского университета, почетным членом ученого совета которого был избран Огинский. (Следует отметить, что на его средства пополнялись исторические и естественнонаучные коллекции, он подарил университету телескоп и два микроскопа). Все переживания, надежды, сомнения прожитых лет Огинский поверял друзьям и музыке. Сегодня известно около 60 его фортепианных и вокальных произведений, в том числе 26 полонезов, 4 марша, 3 мазурки, галоп и менуэт. Однако у Михала-Клеофаса было также много неопубликованных или изданных небольшими тиражами произведений, которые еще не найдены. По словам белорусского музыковеда и историка музыки Ольги Дадиомовой, на формирование музыкальных вкусов Михала-Клеофаса Огинского, «несомненно, повлияли впечатления, полученные в разных странах, однако его творчество наиболее близко славянскому музыкальному искусству. Эта общность проявилась и в образном содержании, и в музыкальном языке его произведений, и в жанровой их направленности». О процессе создания своих произведений, для которого были характерны черты спонтанности и импровизации, сам Огинский писал: «Мне никогда не приходила в голову мысль создать совершенную и научную композицию и посвятить ей много времени. Эмоциональный порыв, чувство любви или дружбы, волнение, а иногда и боль или глубокая печаль диктовали мне характер звуков и модуляций, которые рисовали все эти эмоциональные переживания и правдиво очерчивали состояние моей души. Мне редко приходилось вносить изменения в мою первую импровизацию». При всей своей музыкальной одаренности Михал-Клеофас не считал себя профессионалом в музыке и подчеркивал любительский характер своего творчества. Так, в своих «Письмах о музыке» он писал: «Все, что я имею, это хорошее ухо, глубокое чувство гармонии и вкус, которые я воспитал в себе, слушая и часто занимаясь хорошей музыкой. Если мне удалось несколько раз сочинить какие-то мелочи, отмеченные похвалами любителей музыки и знаменитыми артистами, если они пару раз взволновали чувствительное сердце... - я не могу это приписать ни выдающимся способностям, которых я никогда не имел, ни глубокому знанию музыки». Жизнь Михала-Клеофаса оборвалась во Флоренции, где он жил последние 10 лет. Умер он 15 октября 1833 года в доме № 1014 на улице Легнаоли в окружении своей семьи - второй жены-итальянки и четверых детей. Но, по мнению его современников, так тихо не мог уйти из жизни человек, уже при жизни ставший легендой. И тогда возникла еще одна легенда о смерти Огинского. Согласно ей, жизнь князя оборвалась трагически. Когда близкие подошли к композитору, который долго стоял у перил террасы особняка, то увидели, что в его груди торчит кинжал... Михала-Клеофаса похоронили на монастырском кладбище около храма Санта Мария Новелла. Спустя некоторое время останки композитора были перенесены в костел Санта Кроче, в пантеон, где покоятся Микеланджело, Макиавелли, Галилей. В фойе Большого зала Московской консерватории находится известная картина И.Е.Репина «Славянские композиторы». Среди 22 композиторов рядом с Шопеном изображен и Михал-Клеофас Огинский. Художник так писал о нем Стасову: «Имя его известно всей России, и я слышал вальс и полонез, им написанные, и даже сплетни о его романтической смерти. Между тем музыканты, которых я спрашивал, говорят о нем, как о мифическом существе». <span style="font-size:10pt">Автор: Л.Хмельницкая Источник - <a href="http://www.hrono.ru" target="_blank">www.hrono.ru</a> | |
| Просмотров: 574 | |
| Всего комментариев: 0 | |